Архивы КГБ: Как на Херсонщине "спалили" "Майскую", напугали "Миронова" и другие провалы агентурной работы

Докладная записка о результатах проверки практического участия руководства УКГБ Херсонской области в агентурной работе и делах оперативного учета была направлена на имя Председателя КГБ при Совете Министров УССР генерал-майора Виталия Никитченко 23 августа 1956. Подписана докладная была заместителем начальника инспекции КГБ подполковником Богдановым и старшими инспекторами - подполковником Запопадько и майором Купцовым.

Инспекционная проверка херсонских чекистов была санкционирована на "высшем уровне", в республиканском КГБ. Проверяли областное управление, отдел 2 (внутренняя безопасность и контрразведка), 4 (борьба с антисоветскими элементами) и 5 (экономическая безопасность), а также аппарат уполномоченного КГБ в Каховке, где в штате находился 51 сотрудник, из которых — 15 руководящего состава, от начальника отделения и выше.

Херсонская область была пограничной, а также имела на своей территории ряд стратегических предприятий. Соответственно, оперативная обстановка требовала четкой и бесперебойной работы по наполнению агентурного аппарата и формированию сети информаторов. Инспекторы даже заметили, что в этом вопросе херсонские чекисты имели определенные успехи: в первой половине 1956 года удалось завербовать 108 агентов, шесть резидентов, организовать 15 явочных квартир. Также за отчетное время херсонские чекисты завели восемь дел-формуляров и 11 дел предварительной оперативной проверки. Кроме того, им удалось разыскать 10 человек, которые считались государственными преступниками, из них деятельность пяти уже была задокументирована, еще на двоих — предоставленные материалы в прокуратуру для получения санкции на арест.

Несмотря на это, в целом работа Херсонского УКГБ признавалась недостаточной. "Организационная роль руководящего состава во всей деятельности оперативных сотрудников и практическое участие его в решении чекистских задач находятся на крайне низком уровне", — констатировалось в докладной.

Инспекторы жаловались на слабый интерес руководства УКГБ, среди которых было значительное количество опытных оперативников, к осуществлению оперативной работы. Встречи с агентурой, если и происходили, то только в Херсоне и имели только контрольный характер. В частности, из 108 завербованных агентов именно руководители местного КГБ завербовали только пятерых. И "качественно" эти новые агенты ничем не отличались от тех, кого привлекали к работе низовые сотрудники.

Инспекторы выяснили, что руководитель областного управления Логвиненко и его заместитель Яриловец в течение двух предыдущих лет не занимались вербовкой и не имели агентуры на связи. На контрольных явках у подчиненных почти не бывали, да и вообще мало интересовались проблемами агентурной работы.

Руководитель областного управления Леонид Логвиненко

Аналогичной была ситуация и с другими руководителями из областного управления. Инспекторы замечали, что такая ситуация влияла на работу рядовых оперативников.

В качестве примера был приведен случай с оперуполномоченным четвертого отдела Назаренко, который в мае 1956-го отправил держателя конспиративной квартиры "Азовского", чтобы он вызвал агента "Майскую". Последний не придумал ничего лучшего, как прийти к агенту домой. Этим вызвал подозрение ее сожителя. Мужчина проследил за возлюбленной и заявился на конспиративную квартиру, когда она была там вместе с оперативником. "Майская" получила огромный семейный скандал.

Инспекторов удивил не столько этот провал, сколько то, что никаких выводов после этого инцидента сделано не было. В той же "конспиративной" квартире и дальше принимали агентуру, среди которых была и "Майская".

Еще больше "отличился" оперативник четвертого отдела Ермошин. Общаясь с новым завербованным агентом "Мироновым", ляпнул тому о расстреле его брата за национализм. Об этом обстоятельстве агент не знал, очевидно думая, что брат отбывает наказание где-то в лагерях. Как писали инспекторы, и знать не должен был. Неудивительно, что агентурной работы "Миронов" после этого не проводил и от встреч всячески уклонялся.

Интересно, что подобные "грехи" за Ермошиным наблюдались и раньше. На-гора всплыли факты о фальсификации дел еще во второй половине 1940-х, когда до ведома прокурора не доводили результаты экспертиз и тому подобное. Да и в целом, дисциплинарных взысканий у оперативника было много. По мнению инспекторов, этого сотрудника надо было отстранить от оперативно-агентурной работы.

Хватало претензий и к сотрудникам, которые отвечали за организацию и контроль агентурно-оперативной деятельности. Среди них — заместитель начальника второго отдела Заикин. У него на связи находились два агента, но с ними он виделся крайне редко. Дело на реэмигранта Звегинцева, подозреваемого в принадлежности к разведке одной из капиталистических стран, которое Заикин должен был разрабатывать, мягко говоря, "зависло". Указание республиканского Комитета по активизации этой разработки прошло мимо ушей, а план оперативных мероприятий было подан с опозданием на полгода.

Кроме того, 47 агентов второго отдела областного управления часто "существовали сами по себе". Несмотря на то, что для встреч с ними должны быть организованы конспиративные квартиры, рандеву часто происходили, где придется, в том числе и на улице. Но несмотря на такую небрежность в работе, Заикин регулярно положительно аттестовался руководством областного УКГБ и получил самые лучшие рекомендации для поступления на заочное отделение Высшей школы КГБ.

Не обращали руководители херсонских чекистов должного внимания и на организацию агентурной работы за рубежом. В выводах инспекторов говорится, что вербовка агентуры для этого направления легла на плечи молодых и неопытных оперативников. Многие сигналы от уже завербованных агентов или потенциальных информаторов о возможных проявлениях иностранных разведок на территории областного центра не вызвали должного интереса, иногда — просто игнорировались.

В общем, вывод инспекции был достаточно суровым: "результаты проверки показывают, что руководящий состав Херсонского управления КГБ, с точки зрения его практического участия в агентурной работе, оказался не на высоте своего положения, с терпением относится к имеющимся недостаткам и не проявляет решимости в организации активной контрразведывательной работы".

Результаты были донесены до сведения Первого секретаря Херсонского обкома компартии Елистратова. С руководящим составом областного УКГБ было проведено оперативное совещание, где разбирались все эти позорные факты и обсуждались пути их преодоления. Но, очевидно, кадровых решений на самом высоком областном уровне принято по этому поводу не было, поскольку начальник областного УКГБ Логвиненко остался на должности. И руководил областным управлением до 1970-го года, после чего возглавил КГБ в Крыму, получив звание генерал-майора.

Читайте также

Кто выполнял "иудину" работу на Херсонщине в начале 1950-х

Как пьянки и невежество продвигали запорожских "чекистов" по службе

Какой была армия тайных сотрудников и за кем следила на Николаевщине