Архивы КГБ: Как херсонская "пятка" вытаптывала интеллигенцию

В рассекреченных документах КГБ немало материалов об агентурно-оперативных мероприятиях органов госбезопасности относительно потенциальных врагов из числа украинской интеллигенции. Среди таких документов — отчет УМГБ Херсонской области для республиканского руководства от 1951 года.

Докладная начальнику 5-го управления МГБ УССР об агентурно-оперативной работе по отработке антисоветских элементов среди интеллигенции

Херсонские чекисты отчитались, что в производстве 5-го отдела местного управления находилось в то время 71 дело оперативного учета на интеллигенцию, из которых 58 — дела-формуляры и 13 — учетно-надзорные дела. Дела также делились на различные направления ("окраски"): по партийно-политической принадлежности тех, кого разрабатывали (троцкисты, правые, эсеры, националисты), религиозному признаку, возможному сотрудничеству с теми или иными иностранными разведками и т. д.

В частности, в "пятке" находились на учете 15 троцкистов, столько же украинских националистов, 19 жителей области, которые позволяли себе разные антисоветские высказывания, и другие "инакомыслящие".

Перечень дел-формуляров и учетно-надзорных дел по "окраске", заведенные 5-м отделом УМГБ в Херсонской области на 1951 год

Кроме дел, которые разрабатывались непосредственно областным управлением, такая же работа продолжалась и в периферийных структурах в пределах региона. Вместе они имели в своем производстве 13 дел: девять дел-формуляров и четыре учетно-надзорные. Среди них три дела, заведенные на украинских националистов, по одному — на белогвардейцев, вредителей и саботажников, бывших повстанцев, агентов полиции, еще шесть — на людей, которые как-то "не так" отозвались о советской власти.

Сами чекисты выделяли из этого массива несколько "знаковых" дел. Одно из них — на 48-летнего уроженца Днепра Ивана Сидоренко, преподавателя украинского языка и литературы в Херсонском педагогическом институте. В 1941 году Сидоренко на фронте попал в немецкий плен, а освободившись оттуда, вернулся в Херсон, где оставался на время немецкой оккупации, работая учителем. УМГБ имело информацию, что Сидоренко поддерживал связи с "антисоветчиками". Сам позволял себе антисоветские высказывания, в частности в общении со студентами, "отравляя", по мнению чекистов, молодежь националистической пропагандой. Кроме того, преподаватель поддерживал какие-то письменные связи с неустановленными жителями Западной Украины. Сотрудники УМГБ разрабатывали Сидоренко, чтобы разоблачить как члена ОУН и выявить его организационные связи.

Еще одно дело было заведено на уроженца Знаменского района Кировоградской области 45-летнего Владимира Середу. Мужчина был из зажиточных крестьян (кулаков, по советской терминологии), имел высшее агрономическое образование. Успел побывать кандидатом в члены ВКП (б), однако в 1935 году был исключен за то, что поддерживал связи с братьями — священнослужителем и белогвардейским офицером. По состоянию на 1951 год жил в Херсоне, работал агрономом на семенной хлопчатобумажной станции. Разрабатывался по делу-формуляру Первым отделением 5-го отдела УМГБ. Чекистам было известно, что Середа во время оккупации жил в Херсоне и был причастен к созданию сельскохозяйственной комендатуры, где и работал. Кроме того, читал лекции в местной агрошколе, созданной во время оккупации. Очевидно, что сотрудники МГБ привязывали это к оуновскому подполью, которое действовало в школе. Тем более что в оуновской деятельности в свое время Середу подозревала и нацистская СД, в частности вызвала осенью 1941 года на допрос по поводу деятельности оуновцев в Херсоне. Разработка Середы в 1951 году, как и в предыдущем случае, была ориентирована на выявление связей с националистическим подпольем.

Тем же отделением херсонской "пятки" по направлению ОУН разрабатывался и 63-летний преподаватель херсонской школы №20, уроженец Днепропетровской области Пантелеймон Чабаненко. Основанием для разработки стала информация о его знакомстве во время оккупации с руководителями местной ячейки ОУН: редактором газеты "Голос Дніпра" Федором Вдовиченко и заместителем бургомистра Мирославом Грицаем.

Не сводили пристального глаза чекисты и с учительницы одной из школ Херсона Валентины Бродецкой, уроженки Баштанского района Николаевской области. Женщина во время оккупации работала в отделе образования городской управы, а позже — в агрошколе. Поддерживала связи с местными националистами. После возвращения советской власти работала в пединституте, однако была уволена из-за националистической пропаганды среди студенчества. Сотрудники МГБ фиксировали ее антисоветские высказывания, некоторые из них квалифицировались как враждебные националистические.

Каховские чекисты в то же время разрабатывали дело-формуляр на уроженца Апостолово Днепропетровской области Архипа Штефана, который в мае 1942 года работал директором школы в Аскании-Новой. Затем переехал в село Любимо-Марьевка Каховского района, где также работал заведующим школой. Характеризовался советской спецслужбой как враг советской власти, восхвалявший жизнь во время оккупации.

Наблюдало УМГБ и за заведующим физическим кабинетом Херсонского пединститута Сергеем Яновичем. Мужчина во время немецкой оккупации работал в отделе народного образования. Организовал магазин, который помогал учителям, подвергшимся советским репрессиям. Поддерживал связи с местной интеллигенцией, в том числе и членом ОУН, педагогом Иваном Журбой. Уехал из города во время наступления советских войск в Тирасполь, откуда вернулся в 1944 году.

В документах херсонских чекистов не было информации, что все эти педагоги были знакомы между собой. Их объединяло только то, что возле фамилии каждого из них кто-то из руководства республиканского МГБ карандашом приписал три буквы: "ОУН".

Читайте также:

Как херсонские чекисты на материнской любви строили агентурную игру;

Как куражился на Херсонщине одаренный полтавский фальсификатор;

Кто выполнял иудину работу на Херсонщине в начале 1950-х.